Наступила зима 1271-1272

Темерия захвачена почти полностью, но в стране еще действуют силы сопротивления и подполье. Местные дворяне либо бежали, либо продолжают борьбу как партизаны, совсем как эльфы, с которыми раньше воевали. Некоторые присягнули нильфгаардцам и оставлены на своих местах. Так как короля, который мог бы присягнуть на верность, у Темерии нет, нужен наместник, который управлял бы страной. Нильфгаард рассматривает несколько кандидатов из местных, пока окончательное решение не принято, заинтересованные лица стараются выслужиться перед империей как только могут. В то же время устраиваются тайные сговоры, и поиски кого-то, кто мог бы иметь права на трон, если страну удастся отвоевать.

В Редании все больше и больше крепнет предубеждение к чародеям, разрастается церковь Вечного Огня. Начавшиеся убийства чародеев и знахарей не расследуются, списываются на проявления справедливого народного гнева. Если замешаны церковники, тем более не расследуются — “на все воля богов”. Но если чародей сопротивляется, это ставят ему в вину — если не покинул страну, то значит, он провоцирует и жаждет крови, потому что справедливые чувства народа надо понимать и уважать.
Растет недовольство по поводу королевы Адды. О Королеве-Стрыге ходят самые неприятные слухи, и часть из них, что касается ее прошлого, по большей части правдива. К тому же она все еще не произвела на свет наследника. Ее ребенок может претендовать на трон Редании и Темерии одновременно, но в то же время кто поручится, что он не унаследует проклятие его матери?

Капитул чародеев пытается доказать свою ни в чем не виновность и ни в чем не причастность. Они носом роют, чтоб только найти и отдать под суд чародеек из Ложи. Есть слухи, что кто-то из чародеек скрывается в Новиграде. Чародеи из Капитула вынуждены сотрудничать с церковниками и специально созданными для поимки чародеек Ложи отрядами наемников. Напряжение растет.

В Оксенфурте неспокойно. Все больше и больше студентов приходят на лекции одной из преподавательниц, выступающей против церкви Вечного Огня. Ее популярность растет, равно как и растет недовольство церковников, а вместе с ним - недовольство властей.

В Каэдвене король Хенсельт усиливает свою личную охрану. Уже несколько покушений на его жизнь закончились неудачей, но в очередной раз убийцам может и повезти, тем более смерти его хотят многие. Поскольку возможная смерть - не причина потерять всё, Хенсельт все еще ищет возможности завести своего наследника. Хенсельт не доверяет чародеям, но куда лояльнее относится к ним - здесь преступления против магов расследуются по все строгости закона, и поддерживается общий порядок, несмотря на возросшую околорелигиозную истерию. Детмольд приглядывает на переселившимися на территорию Каэдвена магами, которые вынуждены доказывать свою полезность и вести себя очень и очень тихо. 
Но, тем не менее, тот тут, то там на территории Северных королевств всплывают эвакуированные из Риссберга материалы и наработки.

Редания и Каэдвен готовят контрнаступление. Из задача сейчас - перекрыть поставки продовольствия для Нильфгаардцев, уничтожить их запасы, ослабить армию.
Ведутся активные переговоры с Махакамом - как со стороны Хенсельта, так и со стороны нильфгаардцев.  Краснолюды, фактически окруженные армией Нильфгаардской империи, пока сохраняют вооруженный нейтралитет.

Шани:
     В этот раз путешествие Шани туда и обратно осталось без пикантных подробностей, вроде случайного визита в мужское общежитие, где девушку встретили как родную, при этом пытаясь всячески, но безуспешно смутить. Наивные. Она хоть девка и деревенская, но до скромняжек с кафедры истории ей ой как далеко. Медика анатомией не испугать! Пусть и внезапно предъявленной. Скромность, она, как известно, друг таланта, но враг гения.

[осень, 1264] - Как много тайн порой сокрыто в фолиантах

Анна Генриетта:
     Вместо державы значился бокал вина, за скипетр с переменным успехом отвечал ломтик сыра. Мысли о расправе над вековым тандемом было решено отложить, ведь нельзя было упускать возможности оглядеть рыцарей по-лучше. Княжеский взгляд скользил по каждому в общем и целом, подмечая самые незначительные моменты. Особенную нежность в августейшем сердце вызывал барон Вилля. Его совершенно невычурный доспех, украшенный изящной лентой на удачу наверняка прекрасной дамой, Анариетта сочла донельзя приятным взору. Как поговаривал её батюшка, настоящий рыцарь никогда не станет прятаться за сверкающим фасадом, ведь врага ему разить не красотой, а умениями. Если бы ей было дозволено делать ставки, то всенепременно на Лорана она бы поставила. Не полцарства, но тоже кое-что.

[10 июля, 1276] — В краю вина немного крови

Цири:
     -Сжечь! — повысив голос, отрезала Цири, и стукнула кулаком по ладони. — Там, внутри, я видела кости на земле, много костей. Не один человек там уснул вечным сном. Но вы ведь это и так знаете, правда?

     С грозным видом она шагнула в сторону бедняги-трактирщика, тот даже дернулся, будто пытался избежать удара, которого с ее стороны не последовало.

     Были бы у нее сейчас былые магические способности, она тут же излила бы всю свою ярость и весь огонь, пылавший в ее душе, на то треклятое дерево и трижды треклятый погреб.

[21 ноября, 1271] - По следу волка

Майнхард:
      Упоминание о белках и учинённом ими разбое разворошило в памяти не самые приятные воспоминания. Волколак не сдержался и отвёл взгляд, бросив сухое "понятно". Когда четыре года назад Нильфгаард вторгся на Север, Майнхард, будучи тогда простым аэдирнским стражником, лишился всего, кроме своей жизни. Уже в который по счёту раз. А потом едва не лишился и её, когда наткнулся на отряд нильфских дезертиров, решивших, что ограбить одинокого путника стоит хотя бы из-за еды в его котомке. Прошло уже столько лет, а чувство горечи так и не притупилось. Видно, не лечит время, а поговорку эту придумали только для того, чтобы обнадёжить.

[5 августа 1271 года] — Бежит, бежит дорога

Лютик:
      Тем временем до спасительного выхода осталось всего ничего — один поворот, за которым, свернув налево, он мог ускользнуть через кухню; или же, повернув направо, отправиться через главный холл к центральному выходу, не задержись он на пару часов дольше, поддавшись на невербальный уговоры, оголённые плечики, вздымающиеся груди и раздвинутые ноги под томное «нет-нет, только не сейчас!», «никак нельзя!», «о нет, молю, уйдите!», «стойте!»

[октябрь, 1262] — Примерка платьев непростое дело...

Ричард:
      Ритм движений захватывал и пленял, разворачивающиеся перед внутренним взором перспективы вырисовывались перед мысленным взором такой же заманчивой и пленительной картиной, какой, вероятно, были маячившие на горизонте берега для кораблей первых людей, прибывших на этот континент. Шум, смех, гам, музыка. Музыка Ричарду нравилась особенно. Потому что хорошие музыканты встречались не чаще, чем хорошие девушки. Была в этом магия, какая-то особенная, совершенно не опасная, но тем не менее покоряющая, возвышающая, заставляющая забыть о том, кто ты есть на самом деле или кем ты должен быть по мнению других, и помнить лишь о том, кем ты быть хочешь и можешь.

[5 мая, 1270] — Танцы до упаду

Геральт:
      Погреб, укрытый заколдованным древом, занялся алым пламенем. Сначала нехотя, осторожно, словно боясь гнева проклятья. А затем его кинжальные языки принялись беспощадно облизывать ствол дерева, плясать на позеленевшей меди петель и засовах.
Заколдованное древо зашумело, засвистело своими ветлами, но всё тщетно. Неповинное ни в чем, обреченное на подобную кончину, оно погибало: неотвратимо, мучительно, стеная от жаркого пламени. Крупные капли сока побежали по гладкому стволу, испаряясь со змеиным шипением.

[21 ноября, 1271] - По следу волка

Гарет:
      Хотел бы Гарет предотвратить все, что случилось здесь сегодня? Конечно. Чувствовал ли он свою вину за то, что все это случилось? Нет. Чувство вины было пустой тратой времени, которую он не мог себе позволить. Не здесь, не сейчас. Его еще ждет встреча с призраками прошлого, но здесь и сейчас у него есть более важные дела. Избежать еще большего кровопролития. Отомстить за тех, кто погиб сегодня и раньше. Закончить свою работу. И поехать дальше, словно этой ночи никогда и не было. Как и всегда.

[18-19 ноября, 1269] — Пролетая над гнездом