Здравствуйте. Посмотрел на акции, акции посмотрели на меня, некоторые понравились, но то нужны перламутровые пуговицы, то смутил общий вектор, так что попробую зайти с другой стороны.
1. Примерный типаж
Что-то вроде наемника из самого низшего звена. Где-то некромантам нужно раскопать могилу? Послужить отвлекающим маневром во время захвата ведьмы Инквизицией? Некий герцог решит, что спорной земле на границе пора перестать быть спорной? Отогнать лагерь малефикаров от деревни?
Ну наемники, готовые подрядится за три монеты во всякое, всегда нужны, правда? Такие, которые не задают лишних вопросов, которых не жалко, если что-то пойдет не так, которым можно поручить всякое дерьмо, от которого откажутся уважающие себя товарищи.
Персонаж совершенно точно не планируется аристократом, вообще никак, ни в каком колене, риски с наличием игры понимаю, пробный камень, все дела.
2. Примерный характер
Просто мужик. Могу копать могилы, могу бухать что тут у вас бухают, мораль гибкая, убеждения целиком в зоне здорового эгоизма.
3. Примерная роль
Тут все немного странно.
С удовольствием пойду в сюжет, где персонажа будут использовать втемную, особенно если предполагается, что в итоге он должен был помереть (но не помрет). Пройду по краю вашей историю в роли поди туда принеси то - заранее уточняю, что для начала рассматриваю именно разовые сюжетки, из которых персонаж по окончании ветки сможет выйти и пойти по своим делам, учитывая наигранное, а не будет привязан к вам и вашей локации навсегда. Так тоже можно, но хочется больше формата роад-муви, осмотреться и все такое.
Самое главное, чего хочется - смерть как хочется стать ликантропом. Можно через проклятие (ищу, значит, ведьму или колдуна, но если что, я и сам справлюсь) ), можно через укус (аналогично, если есть желающий вервольф - я готов). Если есть лекарь по зову души, которого не ломает оказать помощь неприятному незнакомцу и ничего не ждать в ответ у которого есть свой интерес - в вооруженном спутнике или вроде того на пару эпизодов - тоже круто, можем сыграть.
В глобальных планах у меня получить постоянный порт приписки при дворе герцогини Улвенской, герцогиня смотрит положительно, но, как я уже написал, впишусь в вашу историю мимопробегайцем и для возможных завязок на будущее с определенной свободой.
4. Пример поста
это мой максимум антуражности, сразу говорю
Удача окончательно отвернулась от него, когда солнце повисло над верхушками деревьев, будто раздумывая, куда податься — кобыла, зловредная тварь, захромала и болезненным ржанием отвечала на любые попытки Эймгира заставить ее вновь пуститься вскачь. Послав в адрес того торговца, у которого он купил кобылу, несколько проклятий, Эймгир спешился, оглядел ущерб. Так и есть: отлетела подкова, поврежденное копыто расслоилось от скачки. Кобыла нервно прядала ушами, отфыркиваясь, выворачивала шею, косясь на седельную сумку, подтекающую кровью — даже небольшой остановки хватило, чтобы пожухлая трава окрасилась красным.
Эймгир задумался, поглаживая кобылу по теплым губам, изрезанным удилами: он надеялся было добраться до тракта к наступлению темноты и заночевать на обочине, пусть и не под крышей трактира или корчмы, но все же в относительной безопасности, однако отлетевшая подкова перечеркнула эти планы — не стоило и думать, что он окажется у тракта раньше завтрашнего утра, и то только если будет гнать во весь опор, не жалея лошади, которой тоже требовался продых. При мысли о том, что придется остановиться на ночь где-то у кромки леса или на берегу змеящейся в долине реки, Эймгир бессознательно бросил взгляд наверх, как будто и в самом деле ждал увидеть рассекающих небо крылатых тварей, чьи когти значили смерть.
Было еще слишком рано, даже для другого ночного зверья, и все же ему стало не по себе. Передернув плечами, он потрепал кобылу по холке, вернулся в седло и встряхнул поводья. Хромая, кобыла неторопливо побрела вперед, в направлении, выбранном всадником.
Кроме тракта или ночевки в лесу был и другой вариант — и хотя Эймгир шесть долгих зим назад поклялся никогда не возвращаться в Быстроречье, клятвы мало что стоили, когда на кону была смерть.
Деревня, как и прежде, притулилась на краю равнины, в плодородной низине. Над крышами стелился дымок, серым расчерчивая потемневшее к ночи небо — женщины готовили ужин, ожидая возвращения мужчин с уборки урожая, где-то надсадно мычала корова, выпрашивая вечерней дойки.
Как будто не было этих шести лет, как будто он возвращается из соседней деревни, побывав на ярмарке, и вот-вот мать покажется в дверном проеме, а отец встанет на пороге кузницы в ожидании новостей.
Опустив поводья, Эймгир позволил кобыле самой неторопливо добрести до кузницы, стоящей на отшибе, поодаль от остальных домов. Собаки, привлеченные запахом крови и чужака, увязались следом, коротко взлаивая, но опасаясь слишком приближаться.
Несколько лиц мелькнуло в дверях, но Эймгир никого не признал — да и сам, наверное, никому не показался знакомым: шесть зим для жителей Быстроречья сроком были немалым, он уже стал чужаком, так отчего же так екнуло сердце, когда кобыла, будто угадав, остановилась возле кузницы.
Эймгир обвязал поводья у коновязи, поправил притороченный к седлу двуручник, шуганул собак и, тяжело топая подбитыми сапогами, прошагал через двор.
Сунулся в проем, прищурился от жара из очага, стукнул сжатым кулаком в распахнутую дверь, заставив зазвякать подкову у притолоки. С кровли посыпалась сухая дранка.
— Эй, хозяева! — крикнул Эймгир, стряхивая сор с плотной кожи дублета на плече. — Мне бы лошадь перековать...
Высокий широкоплечий, как и любой кузнец, мужчина выпрямился от наковальни, обернулся.
Эймгир почувствовал, как улыбается — едва ли не против воли.
— Ну что, не признал?
